Не надо было начинать это делать, что не делается, идет на хуй.
И как бы мы не пытались искренне найти слова, это одиночество, сынок, углубляйся и проваливайся, вместе с нами.
Это возможно истории, написанные чернилами, либо истории, в которых глубже смысл чем выражение слов.
Никто не узнает, прикинь, сосед.
На краю клинка снова кровь, не твоя она, чужа, больна. Ты помнишь крик той женщины, что уже мертва? Что лежит в траве? Это не моя весть, не тебе, не о тебе. Ты горишь, и гнев внутри тебя я никогда не смогу описать достоверно. Ты убиваешь, и в данный момент это правильно, так как ты сильный, выживаешь.
Это война. Это жертвы и боль. Много ошибок людей приводят нас же к этому краю, и назад, как правило, не вернешься.
Мы так долго ебали всем головы, процесс уже было не прекратить, а жажда сделать человека еще могущественней создала этот край. Вокруг нас сейчас кровь, мясо и смерть. Я лишь чувствую запах боли, отчаяния, последний выдох. Как мы могли?
Ведь ты не пишешь историю. Ты не можешь ответить на нужные вопросы. Ты странник, запутавшийся в этой паутине, связанный нитями, которые создают каждому человеку жизнь.
Я тяну за нить, но я не Бог, а значит, природа возьмет свое, и в ходе накопления бездарных поступков нас самих, собираются миллионы людей, чтобы убить друг друга и невыносимо причинять боль, а ведь правда, суть спора, чаще в том, кто сильнее, где могущество, и как доказать.
Невозможно людям не причинять друг другу боль. Ты не любишь – он не полюбит, ты рвешь на части – тебя сожгут заживо.
Истинная справедливость, которая обожествляется, не показывает свое лицо.
И когда ты спрашиваешь: почему не я, справедливость молчит, а уровень то, не твой, и если заткнешься, соберешь силы, - поднимешься выше. Слабаков не чтят.
Надо на что-либо решиться, чтобы встать и идти.
Помнишь, обратно возвращаясь в то далекое обратно, один наш знакомый портил все, а мы склеивали, выкидывали и налаживали, чтобы только он был рядом.
Ты рядом? А кто ты? И знаю ли я тебя после случившегося, и найдется ли в сердце новое название для тебя? Что с тем уголки, где ты похоронен самостоятельно, даже без запроса.
Милая моя, острый тонкий нож – все одинаково слышится из уст твоих. И кто из нас действительно шепчет эти истории? И кто в действительности готов быть около? И как дальше?
А стоит ли?
Сколько до смерти?
Жизнь мгновенна. Прошла неделя, я не вижу, и уже 20 лет прошло. И не меня учат жить, я учу, и как так?
Если бы застопорить, да? Двигаться не по волне. По прямой, как в кинофильмах – дорос и остался – вечно 25, вечно молодой, шикарен во все времена.
А если мы не сделаем так – где будет моя могилка? А будет ли кто рядом, когда меня не будет рядом. Что я оставлю в поколение.
Малая и милая Роза, что ты сипишь, жуешь свои слезы, вытирая рукавом? Это слишком жестко, понятно это. Но у меня есть шанс выжить и не сойти с ума. Лет 40, чтобы выжить и остальное, не сойти с пути раньше, все помнить и оставаться долбанным ребенком в своей вечности. И неимоверно любить
Только тебя.
